Как стряпается антисоветская ложь о «сталинских репрессиях»

 

Для того чтобы доказать, что «король голый», совершен­но необязательно быть профес­сиональным портным. Доста­точно иметь глаза и не бояться хотя бы немного думать. После многократного переписывания истории и козыряния заумны­ми статистическими методика­ми, «доказывающими» все что угодно, люди уже ничему не верят. Поэтому я не буду утом­лять читателя статистическими выкладками, а просто обра­щусь к здравому смыслу.

Говоря о репрессиях, имев­ших место в сталинские годы, антисоветская пропаганда ут­верждает следующее:

·        фашисты уничтожали чу­жие народы, а коммунисты — свой;

·        20 миллионов убитых на войне с немцами, двадцать — на войне с собственным народом;

·        было расстреляно 10 мил­лионов человек;

·        40, 50, 60 вплоть до 120(!) миллионов прошедших лагеря;

·        практически все аресто­ванные были невиновны — их сажали за то, что мать срывала голодным детям 5 колосков в поле или уносила катушку ни­ток с производства, и получала за это 10 лет;

·        почти всех арестованных согнали в лагеря на строитель­ство каналов и лесоповал, где большинство из заключенных и умерли.

Когда спрашивают, почему народ не восстал, когда его истребляли, то обычно отвеча­ют: «Народ этого не знал». При этом факт того, что народ не подозревал о масштабах ре­прессий, подтверждают не только практически все люди, жившие в то время, но и мно­гочисленные письменные ис­точники. В этой связи имеет смысл отметить несколько важных вопросов, на которых не существует не только вра­зумительных, а вообще ника­ких ответов.

Откуда взялось такое неве­роятное количество заключен­ных? Ведь 40 миллионов — это население тогдашних Украины и Белоруссии вместе взятых, или все население Франции, или все городское население СССР тех лет. Факт ареста и транспортировки тысяч ингу­шей и чеченцев был отмечен современниками депортации как шокирующее событие, и это понятно. Почему же арест и транспортировка во много раз большего количества людей не были отмечены очевидцами? Во время знаменитой «эвакуа­ции на восток» в 1941-1942 гг. было перевезено в глубокий тыл 10 миллионов человек. Эвакуированные жили в шко­лах, времянках, где угодно. Этот факт помнит все старшее поколение. Это было 10 милли­онов, как же насчет 40 и тем более 50, 60 и так далее?

Многие очевидцы тех лет отмечают массовое перемеще­ние и работу на стройках пленных немцев, чего нельзя было не заметить. Народ до сих пор помнит, что, например, «эту дорогу строили плен­ные немцы». Пленных на тер­ритории СССР было около трех миллионов, это много, и факта деятельности такого большого количества людей не заметить невозможно. Что же сказать про количество «зэков» примерно в 10-20 раз боль­шее? Только то, что сам факт перемещения и работы на объ­ектах строительства такого не­вероятного количества арес­тантов должен просто потряс­ти население СССР. Этот факт передавался бы из уст в уста даже спустя десятки лет. Было ли это? Нет.

Как транспортировать в от­даленные районы по бездоро­жью такое огромное количест­во людей, и какой вид транс­порта, доступный в те годы, при этом использовался? Мас­штабное строительство дорог в Сибири и на Севере началось существенно позже. Переме­щение огромных многомиллионных (!) человеческих масс по тайге и без дорог вообще нере­ально — нет никакой возможно­сти их снабжать во время мно­годневного пути.

Где размещались заключен­ные? Предполагается, что в ба­раках - вряд ли кто будет стро­ить в тайге небоскребы для арестантов. Однако даже боль­шой барак не может вместить людей больше, чем обычная пятиэтажка, поэтому много­этажные дома и строят, а 40 миллионов — это 10 городов размером с тогдашнюю Моск­ву. Неизбежно должны были остаться следы гигантских по­селений. Где они? Нигде. Если же разбросать такое количество заключенных по огромному количеству маленьких лагерей, расположенных в труднодос­тупных малонаселенных райо­нах, то их невозможно будет снабжать. Кроме того, транс­портные издержки с учетом бездорожья станут невообрази­мыми. Если их разместить близко к дорогам и крупным населенным  пунктам,  то  все население страны немедленно узнает об огромном количестве заключенных. В самом деле, вокруг городов должно быть большое количество очень спе­цифических сооружений, кото­рые не заметить или спутать с чем-либо другим невозможно.

Знаменитый Беломорка­нал строили 150 тысяч заклю­ченных, Кировский гидроузел — 90 тысяч. О том, кто соору­жал эти объекты, знала вся страна. А эти цифры несопоставимы с десятками миллио­нов «заключенных-рабов», ко­торые должны были оставить после себя воистину циклопи­ческие постройки. Где они и как называются? Вопросы, на которые не будет ответов, можно продолжить.

Как снабжались такие ог­ромные массы народа в отда­ленных труднопроходимых районах? Если даже предпо­ложить, что кормили узников по нормам блокадного Ленинграда, то это означает, что для снабжения заключенных нужно минимум 5 миллионов килограммов хлеба в день — 5 000 тонн. И это если пред­положить, что охрана ничего не ест, не пьет и вообще не нуждается в вооружении и об­мундировании.

Наверное, все видели фо­тографии знаменитой «Дороги Жизни» — нескончаемой лини­ей один за другим идут полу­тора- и трехтонные грузовики — практически единственное транспортное средство тех лет вне железных дорог (лошадей считать транспортным средст­вом при таких перевозках не имеет смысла). Население блокадного Ленинграда составляло около двух миллионов человек. Дорога через Ладожское Озеро — примерно 60 километров, но доставка грузов даже на такое небольшое расстояние стало серьезнейшей проблемой. И дело здесь не в бомбежках —немцам не удалось прервать снабжение ни на день. Беда в том, что пропускная способность проселочной дороги (ка­ковой по сути была «Дорога Жизни») — мала. Как сторонни­ки гипотезы «массовых репрес­сий» представляют себе снаб­жение 10-20 городов размером с Ленинград, расположенных в сотнях и тысячах километрах от ближайших дорог?

Каким образом вывозились продукты труда такого количе­ства заключенных, и какой вид транспорта, доступный в то время, для этого использовал­ся? Можно не ждать ответов — их не будет.

Где же размещались задер­жанные? Они редко содержат­ся вместе с отбывающими на­казание, для этой цели сущест­вуют специальные следствен­ные изоляторы. Содержать арестованных в обычных зда­ниях нельзя — нужны специ­альные условия, следовательно, должны были строиться в каждом городе в большом ко­личестве следственные тюрь­мы, рассчитанные на десятки тысяч арестантов каждая. Это должны были быть сооруже­ния чудовищных размеров, ведь даже в знаменитой Бутыр­ке содержалось максимум 7 000 заключенных. Если и предпо­ложить, что население СССР было поражено внезапной сле­потой и не заметило строи­тельства гигантских тюрем, то тюрьма — такая вещь, которую не спрячешь и незаметно не переделаешь под другое соору­жение. Куда же они делись после Сталина? После пиночетовского переворота 30 тысяч арестованных пришлось разме­стить на стадионах. Кстати, сам факт этого был немедлен­но замечен всем миром. Что же сказать о миллионах?

На вопрос: «А где же брат­ские могилы невинно убиен­ных, в которых захоронены миллионы людей?» вы не услы­шите вообще никакого вразу­мительного ответа. После пере­строечной пропаганды законо­мерно было бы открытие сек­ретных мест массового захоро­нения миллионов жертв, на этих местах должны были быть установлены обелиски и па­мятники, но ничего этого нет и в помине. Учтите, что захоро­нение в Бабьем Яру сейчас из­вестно всему миру и об этом факте массового истребления фашистами советских людей сразу узнала вся Украина. По разным оценкам, там было уничтожено от семидесяти до двухсот тысяч человек. Понят­но, что если скрыть факт расстрела и захоронения такого масштаба не удалось, что же говорить о числах в 50 - 100 раз больших?

Полагаю, что приведенных фактов и рассуждений более чем достаточно. Их никому не удалось опровергнуть. Даже ес­ли какой-то из них и можно было бы объяснить каким-либо образом, притянув данные «за уши», их нельзя объяснить все в совокупности. Одновремен­ное выполнение не то что всех, а даже части условий, о кото­рых мы говорили, невозможно в принципе.

Числа столь колоссального масштаба были выбраны фаль­сификаторами не случайно. Они не только шокируют че­ловека, вызывая сильные эмо­ции, но и отключают способ­ность к критичности. Жертва манипуляции не в состоянии поверить, что можно ТАК врать. Этим широко пользова­лась еще фашистская пропа­ганда. Психологам хорошо из­вестно, что для среднего чело­века, все, что превышает при­мерно сто тысяч, относится к категории «очень много». По­этому если скажут, что погиб­ло сто миллионов, то он впол­не может в это поверить, пото­му что в повседневной жизни он не оперирует большими числами.

 

Петр Краснов.

 

«Киевский вестник», 24 января 2008 г.